читать дальше
"Если вы уронили достоинство - делайте вид, что оно не ваше"
Начать, пожалуй, стоит с того, что в этом году на СОС я подалась аж в трех заявках. Первым был фотокосплей - Шульдих. Вторым - сценка "Минздрав предупреждал". И, наконец, звезда программы и вершина стремлений - Мстители с дефиле по героям шторма.
Фотокосплей у меня не приняли. Был я после работы, после второй двенадцатичасовой смены, в непрерывном крафтовом напряжении сцепив зубы и совершенно нескромен, а потому впал в ярость и нецензурное словоблудие, коее пришлось выслушать Йоме, пока я плевался ядом в трубку и в гневе давился вишневой мармеладкой. Йома сообщила, что ее Милу тоже вообще то не приняли, что подлило масла в огонь моего негодования. В ту ночь я особенно плодотворно шлифовал доспехи.
Сценка "Минздрав предупреждал" обрушилась на меня, как снег на голову. Вообще Фаби, вроде как начальник косбенда, меня тоже предупреждал, но когда примерно эдак за пару недель до феста мы с ним столкнулись у Йомы и он ненавязчиво поинтересовался, помню ли я, что соглашался играть эльфа, я решительно и оскорбленно ответил "конечно да!", и только потом, после ухода его, я робко и шепотом интересовался у Йомы, куда, на когда и что вообще за сценку они планируют делать. Фонограмму и сценарий я послушал и почитал эдак за неделю до. Прочитал, послушал, и так мне неожиданно все это понравилось, такая чудесная у меня оказалась роль и такой очаровательный голос озвучания моего персонажа, что я, в приступе раскаяния и самокопания, почувствовал себя практически недостойным такого счастья, и с одержимостью фанатика начал слушать фонограмму. Я ел и слушал. Ехал на работу и слушал. Крафтил и слушал. И когда ложился спать, в голове моей вертелось "Вот только давайте без этого!". С костюмом все решилось довольно неожиданно. Как то вдруг Фаби узнал, что я делал Фенриса, "иди в нем, это будет прикольно, - сказал Фаби. - Чо бы нет". Аргумент мне казался неопровержимым.
С Мстителями тоже все обстояло непросто. Ничего нового в подлунном мире, кто то вопил, что будет делать, потом что не будет, потом что снова будет... и так они мне все надоели. Костюм точно дедал Царь и точно делала я. Кроме того, в поле моего зрения находилась Йома, и я, преисполненный решительности, был готов тащить ее на фест, проламывая стены и свергая горы. Йома время от времени, конечно, страдальчески повякивала, а во мне просыпалась совесть и сомнения, которые, впрочем, тут же исчезали, стоило кинуть взгляд на непаханное поле крафта. Никаких лишних мыслей! Никаких сомнений! Впереди ждали неснесеные горы! А гор было много. Осложнялось их сворачивание еще и тем, что, согласно правилам СОСа этого года, нам, как победителям альтернативного дефиле прошлого года ну никак нельзя было участвовать в этой же номинации в этом году. Итак, мы шли в "шоу-дефиле". Ах, это "шоу-дефиле". Мандраж, бесконечные препирательства с Царем, ночные кошмары, в которых ко мне приходил Кельтас с табуреткой, и, как всегда, парочка скудных, убогеньких репетиций. Мы подаем заявку, и, дней эдак за пять, орги с прискорбием сообщают нам, что мы не можем участвовать в шоу-дефиле, поскольку туда не принимаются фэндомы не азиатского происхождения. В прошлом году в этом же шоу ничего не мешало участвовать той же, в частности, доте, ну да ладно. Зато теперь, внезапно, нам было позволено участвовать в альтернативном. Народ, честно говоря, даже обрадовался, но я, все еще находясь под впечатлением от непринятия фотокосплея, рычал, плевался и трясся от бешенства.
За три дня до отъезда я заболел. Я лежал пластом весь в соплях, страдал, и трясущимися руками упрямо шлифовал и красил доспех, поминутно сморкаясь. Дом был завален платочками, я сожрал весь имбирь, весь мед, забрус и лимоны в доме. К запаху краски интригующе и неизбывно примешивался аромат звездочки. Я мучался и эти мучения с неожиданной силой воскрешали в моей душе угрызения совести. Я сидел тут, дома, а Йома, одинокая и несчастная, крафтила сама, хотя я так клятвенно заверял ее в своей помощи и грозился про стены и горы. Время от времени, когда угрызения мои достигали своего пика, я звонил Йоме, и грустно гундосил в трубку робкое "ну как ты?". Йома, естественно, была плохо, о чем не стеснялась мне сообщать, не церемонясь в выражениях относительно идиотских звонков некоторых особенно совестливых.
В поезде молоденький проводник, пока нас на свои места загружал святой и немногословный Заг, ехидно поинтересовался нам в спины, мол это что, цирк у нас будет? Он, может, думал, что мы не услышим, но я, малоадекватная после болезни и безудержного крафта, злая и мстительная, услышала. Давно я не испытывала такого злорадного упоения, при каждом мало-мальски удобном случае третируя молоденьких проводников комментариями насчет дю солей, сбора труппы, танцев у шеста и прочего. Это было низко и мелочно. Но приятно.
В Барнаул, этот загадочный город грехов, мы приехали в шесть утра, в ливень. Загрузившись в такси с мрачной, чем-то недовольной теткой-водителем, мы едва не удавились по дороге. Право слово, лучше бы в машине играл шансон. Сначала была слезливая песня какого ванильного парнишки про любовь, расставания и еще какую-то хрень, затем что то абсолютно такое же, затем, каким то немыслимым образом туда затесался то ли сплин, то ли Цой, но водитель недрогнувшей твердой рукой переключила уже при первых же аккордах на что то, где точно такой же парнишка уговаривал девушку не разбивать его сердце, верить, позволить ему склеить и еще что то вязнущее на зубах и тошнотворной патокой заливающее мозги.
Но вот, мы заселились. И вот тут, как и полагается, началось самое интересное.
Пока Йома докрашивала и докрафчивала, меня жддала репетиция "Минзрава". Я, конечно, ответственно прослушал фонограму, но состав команды был из трех городов и лично я в лицо знал только Фаби. И я помчался. Та-дам. Слава Эру, сам я пришел позже, но Фаби много и нелестно выражался относительно того, что в дождь их около получаса продержали на улице. Да, участники пришли к ДК, устремились было внутрь, и тут то и выяснилось, что у оргов нет списков участников. "Ждите", - сказали им, и они ждали. На улице, под дождем.
Как бы там ни было, я приехал позже и внутрь прорвался без проблем. Однако попасть внутрь это даже не пол дела, это только первый шаг. В трехэтажном ДК со своим топографическим кретинизмом, руководствуясь довольно туманным инструкциями Фаби по телефону, я довольно скоро заблудился уже в главном холле. "Что ж, - подумал я, - не страшно. Тут должны быть волонтеры. Они то мне наверное подскажут. На то они и волонтеры". Тадам.
"Команда Лысая гора?... Не, не слышали..."
"Гримерки сценического косплея?... Ну... где то, наверное, тут..."
"Вам сказали, что где то на втором этаже?... ну, пройдите к двери 28, может быть там.."
Стоит ли говорить, что за дверью 28 я не нашел ничего, кроме швабр и повесившейся мыши? Нашел меня в итоге Фаби, когда я, предаваясь отчаянию, сидел на зеленом диванчике возле гардероба. Нашел и утешил, мол никуда я не опоздал, репетиция, мол, задерживается. В тот момент Фаби был столь же оптимистичен и наивен, как и я. Задерживается. Меня сопроводили в гримерку, время шло, ситуацитя не прояснялась, на репетицию никто никого не звал, меня поили чем то прозрачным и бодрящим. Время шло. Наконец Клубничка принесла нам весть, мол она тут узнала, некий орг ей сказал, что нужно подойти к сцене и записаться на репетицию, иначе нифига. Внезапно. Фаби стенает у стены в шапочке под парик и его торопливо красят под Зеврана, я беру Клубничку под белы ручки и мы идем с ней к сцене. Я, честно говоря, пару другую раз по пути едва не заблудился, и это только пока мы по лестнице спускались, но, все же, добрались. Миниатюрная Клубничка отвечала за траекторию, я - за решительность. Добираемся до сцены, где происходит диалог примерно следующего содержания:
Я: где тут у вас сценический на репетицию записывается?
Орг1: что?..
Клубничка: нам сказали, что нужно записаться, что бы нас пустили репетировать.
Орг1: да? я не знаю...
Я: так что там с репетицией?
Орг2: вот сейчас караокеры отрепетируют и сценический пойдет. А вообьще у нас технические проблемы.
Клубничка: вы не могли бы прислать за нами волонтера в гримерки, когда подойдет время?
Орг2: нет! нужно, что бы кто то остался тут!
Я: хорошо, мы остаемся. Мы будем сидеть тут и ждать. Мы сидим за вашей спиной и ждем, когда "Лысую гору" пустят репетировать.
(караокеры репетируют, страдают и матеряться)
Команда "Бесполезное Братство": мы прешли репетировать нашу сценку.
Орг2: вот сейчас допоют вот эти караокеры, и можете идти на сцену.
Мы с Клубничкой: эй! А как же вообще то Лысая гора?!
Орг2: а где вас вообще всех носит?!
Мы с Клубничкорй: ШТО?!
В общем, Клубничка убежала в гримерку собирать наших, пока я защищал грудью, словно амбразуру, сцену. Наши собрались. Я уже говорил выше, что состав у нас из трех городов и большинство в глаза друг друга никогда не видели. На десятиминутную сценку нам дали репетиции пять минут времени, из которых минуты две мы пытались объяснить звуковику, с какого именно момента нужно включать фонограму. После чего нам сказали "все, ваша репетиция окончена". Тадам.
После, прости хоспади претенциозность этого слова, репетиции, я возвращаюсь в квартиру, меня красят, делают нос, мы выслушиваем стенания Йомы, что она сегодня никуда не поедет, она будет крафтить. Йома сдается, видимо, на аргументе "что я, зря эту твою палку таскал и косые взгляды проводника терпел?!" (палку вообще то несла и везла сама Йома собственноручно, но такие мелочи значения в подобных обстоятельствах не имеют), мы заталкиваем ее в платье, а потом заталкиваемся в такси. Водитель недоволен, ему пришлось ждать аж целые пять минут (стоит упомянут, что в загадочном Барнауле такси приезжает очень быстро и не оповещая заранее, что поставлено на маршрут), но я зол, мне море по колено, я с носом, в костюме Фенриса и голубых тапочках с цветочком. Возможно водитель понимает по глазам, что еще одно слово и я его удавлю, а может я даже рявкнул чего, но пять минут пути до дк проходят в тишине и благости, в которой я строю планы мести и уничтожения тевинтерских магов.
Время до сценки пролетает как то так незаметно, словно мы приехали прям в притык, по крайней мере воспоминания об этом отрезке времени остались у меня самые туманные. Какие то детали мы с Фаби обсуждаем прям по пути к сцене, мы с рыцарем, как два партизана, садимся в зрительском зале у самой сцены. Предшествующие нам даже сценки меня начинает мелко потряхивать, Йому, сидящюю рядом и не участвующую в сценке, кажется начинает потряхивать крупно.
Начинается сценка и все, казалось бы, идет неплохо, хотя дракон выглядит заебаным, принцесса и рыцарь охреневшими, у барда раньше времени ломается лютня, я самозабвенно шароеблюсь по сцене, и только злодеи очаровательны и невозмутимы. Все очень, очень стараются. Все идет вполне неплохо примерно до тех пор, пока в какой то момент ведущий из-за кулис не сообщает "это была команда Лысая гора! И... а, это что, еще не все было?". За кулисами рядом со мной громко и изобретательно материться дракон. Клубничка, на чей выход пришлось нежданное откровение, судя по движению ее губ и давно прошедшей под шумок фонограмы, материться прям на сцене. Сценку мы, тем не менее, заканчиваем, терять нам уже нечего.
После сценки мы выползаем наружу, где я подвергаюсь некоторым поползновениям и домогательствам экзальтированных девиц. Их куда меньше, чем было в свое время на Дае, но, в целом, совершенно ничего не изменилось.
"Боже мой, Фенрис! Да он как живой! Ты мой самый-самый любимый персонаж! Можно я тебя потрогаю? а можно обниму? А сфотографироваться можно? Аааа, он обнимает меня за талию!!! Фенрис, я тебя таак люблю!! О боже, он потрепал меня за щечку! я не могу фотографироваться, я плачу! Я всегда об этом мечтала!!"
Походили мы недолго, но, пожалуй, стоит упомянуть эльфа. Вернее даже ЭЛЬФА. Потому как он стал поводом многих споров и наше с Йомой видение ситуации как то резко различается. Спускаемся мы по лестнице, и тут глядь - эльф! Не писаный красавец, но интересный такой, стильный, стройный, в веснушках, и эдак с непринужденной грацией привалился у парапета. Я Фенрис, мрачный эльф в коже и с татуировками, мне рядом с такой красотой как то не к месту, но Йома, эльфийская богиня, думается мне в тот момент, смотрелась бы с ним потрясающе. Йома тоже непротив, ибо не я такой один эстет и не мой только взгляд упал на это очарование. Йома пристраивается к эльфу, Лилибет фотографирует, я бегаю рядом, пытаюсь красиво разложить складочки и расправить йомин шлейфик, ибо красота. Йому, кажется, эта суета маленько смущает, эльф же невозмутимо приобнимает эльфийскую богиню, чем вызывает непроизвольное подергивание моей бровки и ухмылки. Йому, видимо, это смущает еще больше, я же убеждаю себя, что я мрачный эльф, ненавижу магов и все по канону. Кое как сфотографировав парочку, мы с Лилибет замечаем, что возле лестницы, у прилавков, отирается вполне себе очаровательная эльфиечка, и пока мы обмениваемся мыслью пригнать сюда еще и эльфочку и сфотографировать и ее, за нашими спинами что то происходит. Когда я оборачиваюсь, Йома с эльфом уже мило воркуют, а эльф смотрит на нее ласково-ласково, как рыженький котик. Ну я и не сдержался. "Она, кстати, замужем" - брякнул я, чем вызвал секундное самешательство в глазах обоих, а затем бурное негодование Йомы и какие то невнятные заверения эльфа на тему того, что то ли он не имел ни малейшего намерения, то ли наоборот, имел и теперь его сердце разбито. Йома пылала праведным негодованием, и мне пришлось спасаться от нее, с самодовольным гиканьем прыгая по лестнице. На следующий день, кстати, я решил исправить свою оплошность, раз уж этот эльфик так приглянулся Йоме, и, встретив его у дк, жизнерадостно повис у него на шее. Эльф меня не узнал, в первый день я все таки был мрачным эльфом, а во второй - суровой охотницей на демонов, но я доверительно сообщил ему, что мы то его помним и никогда не забудем, что, мол, весь вечер у нас только и было разговоров, что о нем и разбитом сердце эльфийской богини. Эльф вспомнил, и, по словам Йомы, потом как то уж очень преувеличенно дружелюбьно улыбался ей при встрече. В общем, Йома снова была недовольна.
Второй день начался с стандартного для любой первой носки костюма, по крайней мере моего, подшивания, сметывания и драпирования. Естиественно крепления до конца не продуманы, естественно куча всего не доделано, я печален, зол и, как то думается мне, что не так все с этими горами просто и катилось бы оно все в места не столь отдаленные, сколь известные. В ДК приехали облачившись только на половину. Куча доспеха по двум огромным сумкам, вламываемся в ДК, и предусмотрительно сразу на входе интересуемся у орга, где, чорд возьми, гримерка альтернативы. "На третьем этаже", - говорят нам. Я смотрю на наши сумки, смотрю на Йому нижней частью одоспешенную, и понимаю, что Йома сейчас может вспылить, что нибудь сказать.... и вот тогда меня прорвет и я начну убивать. Прям крафтом, прям оргов и волонтеров. Какому, черт возьми, идиоту, пришло в голову, что гримерку АЛЬТЕРНАТИВНОГО дефиле, дефиле, на которое традиционно идут более сложные костюмы, ставить на ТРЕТИЙ, мать вашу, этаж?! И это я тогда еще не видела лестницы, узкой грутой лестницы, проводить по которой нас вызвалась какая то чрезмерно отзывчивая организаторша в сопровождении миниатюрной хрупкой волонтерши. Я совершенно серьезно опасалась, что по пути мы навернемся. Однако мы добрались. Добрались, оделись, спустились к закулисью, впервые прослушали переделанный из шоу-дефиле под альтернативу трек, под который выходим. Что тут сказать, лучше поздно, чем никогда. Стоим за кулисами, ждем своей очереди, трепещу от восторга, понимая, что ведущий не считает необходимым озвучивать номера команд, знаю, что мы четырнадцтые, но когда он, это четырнадцатый, черт бы знал. Не обошлось и без любимой фишечки ведущего, в какой то момент на одном из выступлений он опять решил, видать, что хорошего помаленьку и на середине выступления какой то комманды выключился трек и ведущий начал объявлять новую команду. Почему бы и нет, в конце концов. Потом, кстати, я почитала вопль души ведущего, мол надо предупреждать, когда вы собираетесь сделать мхатовскую паузу, любой бы человек не так понял. На мой взгляд звучит малоубедительно, как от того танцора с штанами.
Но вот дошел таки нумер четырнадцать, выходим мы такие с Сильваной, красоты неописуемой, фонограма что то на заднем плане пормочет, а мы красывые, спасу нет! И вот я, такая вся красивая, как и предусматривалось сценарием, делаю шаг назад, дабы освободить обзор выходу Йомы с Царем, наступаю на свой плащ и, совершенно непредусмотренно сценарием, падаю. Лежу на сцене, вся такая красавица, и, раз уж такая оказия случилась, пытаюсь принять позу пофансервисней, ну, ножку там с оторвавшимся загибом сапога поэротичнее вытянуть, ручку с арбалетом повоинственней на Сильвану навести, я ведь, блин, спасу нет, спец по фансервису. Валяюсь, раскорячившись, на сцене и думаю, что Зератул с Джоанной как бы уже деруться, на сцене лежиться неплохо, кто спорит, но как то уползти надо бы. Где то этот период у нас Сильваной у обоих отрываются наплечники, и я свой, эдак ненавязчиво отползая в сторонку, пытаюсь если не незаметно, то хотя бы максимально невозмутимо, зашвырнуть за кулисы. Какого черта, в конце концов, пусть скажут спасибо, что я еще раздеваться не начала, вот был бы фансервис. За кулисами мне, конечно, немножко подурнело. Схватившись за голову, во всех красках я представила, что мне сейчас скажет Царь. А Царь, он, знаете те ли, в выражениях как правило не стесняется. А тут еще и Икки выруливает, воинственный весь такой, сердитый. "Ты чего так далеко к кулисам ушла?!" - вопит. Тут немножко я расслабилась, раз уж Икки самое страшное на что обратил внимание, это край кулис, то Царь, может, и вообще ничего не заметил, в конце концов, ему в костюме Зератула очень плохо видно...
В общем, починили меня кое как, настроение, конечно, отстой, пичалька, пещера. Но и свои фанаты, даже на местами развалившуюся, помятую Валлу нашлись. На этот раз они меня приятно удивили, это были робкие, вежливые бородатые мужички, все сплошь невысокие, на которых я растеряно и испугано взирала с высоты своих 180 и 7 см каблуков. Они подходили, тихо и осторожно говорили, что я их любимый персонаж и если я не против, они были бы рады сфотографироваться.
Со временем отпустило, даже плакать в углу не пришлось, а там и мальчишки с "колой" подоспели. "Кола" прибавила изрядно градус оптимизма и дурости, и фест пошел как то веселее.
Йома уже писала у себя, но я бы хотела повторить. С мальчишками нам повезло неимоверно. Такой не то что бы безропотной, а предупредительной, самоотверженной помощи я не то что бы не ожидала, она свалилась на меня как снег на голову. Восхищение этим обстоятельством мне никак не помешало, впрочем, третировать временами Лешу, заставляя его снимать с меня сапоги, ибо в какой то момент они начали мне давить дак безумно, что я еле передвигалась. Это было так очаровательно, так трогательно (помощь в целом, а не только снимание сапог), что под воздействием "колы" было впору поплакать в углу от умиления. За Йомой в частности постоянно таскался оруженосец. Вернее это она его так называет, раз уж он с таким энтузиазмом принимал у нее щит и цеп, но я предлагаю не мелочиться и, как и полагается крестоносцу, взять его в ученицы, потом сделать организатором Дай-Феста и дать ему имя Йома.
В общем, подводя итоги, мы всех победили. Взяли приз от жюри, от зрителей в альтернативе, и даже от жюри в сценическом. Наверное ведущему стало стыдно. Сам процесс награждения был уныл и убог, как нельзя более, картинок нет, награждают в совершенно безумном и хаотичном порядке, что происходит непонятно. Предшествовало все каким то бестолковым перечеслением всех, кто помогал в организации и еще более идиотским награждением избранных от организаторов других фестов. Идиотским оно было, потому что награждались избранные ни больше, ни меньше, как несуществующими, нераспечатанными билетами на этии фестивали.
В завершение всего этого что можно сказать... в итоге у нас в руках развалился призовой значок, да.
Немного фоток
читать дальшеКак мы доползли до фотоугла
Мы и мальчишки
Джоанна, Сильвана и Царь собственной персоной
Джоанна и Зератул за мирной беседой
Мы и лапочка Сэра (она же Принцесса)
Йома и камень преткновения))))